“Люди падают на нас, всё в пыли, крики”: израильтянка пережила иранский обстрел

Была ночь, и в семье Марии все спали, когда на телефон пришло первое сообщение — Иран готовится нанести ракетный удар по Израилю.

Так Тегеран ответил на израильские обстрелы его территории, которые начались в прошлую пятницу. В ту ночь жертвами иранского удара по стране станут 10 человек, а семья Марии задумается об отъезде из страны.

— Когда мы переезжали в Израиль, военные действия велись в основном с сектором Газа. Мы знали, что ракеты там делают чуть ли не из водопроводных труб, и железный купол на 99% спасает от тех обстрелов. Серьезных атак баллистическими ракетами не было, и мы жили спокойно.

Но сейчас всё иначе. Все знают, что к уведомлениям о возможном обстреле нужно относиться серьёзно. Получив первое уведомление на телефон, Мария проснулась и собрала вещи. Получив второе, вместе с семьёй пошла в сторону убежища. Когда они спустились в миклат (убежище в квартире), загудела сирена. Мария, её муж и маленький ребёнок слышали взрывы, но самое страшное началось позже.

“Я боюсь открыть глаза и узнать, что рядом лежит кто-то мёртвый”

По правилам люди сидят в убежище, пока не приходит сообщение от службы командования тыла, в котором будет сказано, что можно выходить.

— Но кто-то из тех, кто был с нами в убежище, сказал, что опасности больше нет, что мы можем расходиться по домам. Все стали выбираться из подвала. У меня на телефоне уже была связь, а уведомления так и не пришло.

Мы с семьёй остались в убежище одни. Но казалось, уже всё спокойно, и в конце концов мы тоже вышли. Я помню, как закрывала ту железную дверь на защёлку, как мы поднялись буквально на три-четыре ступеньки вверх — и тут люди начали бежать нам навстречу. Они кричали — ракета! И бежали обратно в подвал.

Доля секунды — и мы тоже бежим в этот подвал. Ещё мгновение — взрыв, и мы уже лежим не лестнице. Всё в пыли, все кричат, а я боюсь открыть глаза и узнать, что рядом лежит кто-то мёртвый. И не дай Бог это кто-то из моей семьи.

Муж говорит: "Все окей, у тебя конечности на месте?" Я почему-то думаю, что у него не на месте и очень пугаюсь. Он говорит: "У меня всё хорошо". Мы проверяем ребёнка, у него всё хорошо. Но я все равно боюсь открыть глаза.

Муж почти за волосы затаскивает меня в убежище. Мы садимся в угол, я достаю лампу из тревожного чемоданчика. Люди сыплются на нас. Все грязные, в пыли, и кричат. Мы сидим, забившись в угол, и понимаем, что эта железная дверь, которая закрывала вход в убежище, просто вылетела как пробка. И упала прямо на то место, где мы сидели до этого.

Если бы мы не ушли оттуда, случилось бы что-то более страшное, а не только пара царапин и синяков.

Когда Мария вышла из убежища и зашла в свой подъезд, вокруг были следы крови. Среди её соседей много пожилых людей. Девушка говорит, что многие из них придерживаются философии “чему быть тому не миновать”. И во время обстрелов просто не выходят из квартир.

— Хотя уже миллион раз сказано: идите в убежище, это спасёт вам жизнь. Но многие остались в своих домах, а так как окна повыбивало в радиусе 500 метров, многие получили порезы.

Когда мы вернулись в наш подъезд, навстречу вышел поцарапанный сосед. И сказал — а я в убежище не ходил, я спал.

Но большинство людей знают, что убежища, которые у многих израильтян оборудованы прямо в квартирах (маматы) больше не гарантируют безопасность. Чтобы выжить при прямом попадании баллистической ракеты, нужно прятаться в надёжных подвалах.

— В нашем доме никто не погиб, но само здание пойдёт под снос.

От соседней высотки осталась половина. Часть дома снесло взрывом.

“Ребёнок ест блинчики и смотрит “Щенячий патруль”

Сейчас Мария с семьёй живёт в отеле. Места для людей из пострадавших домов оплачивает государство, трижды в день люди могут спускаться на шведский стол. Мы спросили, как ребёнок Марии пережил эти события. Она смеётся — “Сидит ест блинчики и смотрит “Щенячий патруль”.

— Думаю, он не понял, что произошло что-то страшное. С нами общалась психолог, сказала, что последствий для него нет.

Вскоре после обстрела Марие начали звонить близкие. Они предлагали помощь. И малознакомые люди тоже пытались помочь. Случайная подписчица в соцсетях привезла огромный пакет косметики и витаминов для семьи.

— Мы смогли забрать из дома ноутбук, средства гигиены и немножко чистой одежды. С маленьким полупустым чемоданчиком нас забрали друзья. Много частных благотворительных организаций помогает пострадавшим, к нам в отель постоянно привозят вещи, игрушки. Можно брать, сколько нужно.

Звонили из государственных служб, спрашивали, какая помощь нужна ребёнку. Плюс все получат компенсацию за пострадавшее имущество. Хозяин квартиры, которую мы снимали, вероятнее всего получит новую квартиру. И компенсацию за уничтоженную мебель, бытовую технику и другое имущество.

Мария читает комментарии в соцсетях. Во многих из них израильтян упрекают и говорят, мол, они должны почувствовать на себе, как на протяжении многих месяцев жили люди в атакуемом секторе Газа. Но у Марии достаточно эмпатии, чтобы думать о пострадавших гражданских людях и без напоминаний комментаторов.

— За несколько дней до случившегося мы говорили об этом с мужем. Обсуждали, что иногда люди довольно жёстко говорят, мол, людям в Газе “так и надо”. И не понимают, что и там не все — террористы, не все — ХАМАС. Что много простых заложников режима.

Некоторые люди хотят уехать, но не имеют такой возможности. И мне одинаково жалко израильских, украинских и палестинских детей. Мирные люди ни в чём не виноваты.