Освободить одного политзаключенного: как жена Веремейчика борется за его свободу

“Это просто цифры”, — так Евгения Веремейчик комментирует приговор своему мужу, бывшему бойцу полка Калиновского Василию Веремейчику. 28 ноября Минский городской суд приговорил его по 12 статьям УК к 13 годам лишения свободы в колонии в условиях усиленного режима.

Евгения с 13-летней дочерью живут в Вильнюсе и продолжают бороться за освобождение близкого человека.

В 2020 году Василий Веремейчик участвовал в белорусских протестах, потом переехал в Украину. После начала полномасштабного вторжения российских войск и создания полка Калиновского служил заместителем командира батальона “Волат”. После окончания службы Веремейчик хотел перебраться в Литву, но там его признали угрозой национальной безопасности, так как в 2010–2016 годах он служил в белорусской армии. Экс-калиновцу на 30 месяцев запретили въезд в ЕС. Веремейчик перебрался во Вьетнам, а там его задержали и депортировали в Беларусь.

“Он относился к каждому заседанию суда, как к возможности сменить обстановку”

“Василий находится в плену”, — говорит Евгения. По ее словам, разница лишь в том, что белорусские власти пытаются нарисовать “картинку правосудия”, которая ничего не значит.

— Мы ждали хоть какого-то приговора, так как только после него человека можно уже внести окончательно в список политзаключенных и стараться его обменять. Ведь пока приговора нет, кто знает, может, его в зале суда выпустят. А так нарисовали какие-то цифры. Могло быть 23, 25 по белорусскому закону.

Суд над Василием был открытым, поэтому у близких была возможность его увидеть. Евгении рассказали, что муж выглядел спокойным и он был рад повидаться с людьми.

— У нас была переписка в течение всего этого года. Он к этому относится... Его же задержали в 2024 году: он знал все, что происходит, он знал, что это за приговоры. То есть он относился к каждому заседанию суда, как к возможности сменить обстановку. Выехать где-то, увидеть кого-то, кроме стен, в которых он сидит.

Последний раз Евгения видела Василия в пропагандистском фильме на белорусском телевидении в начале 2025 года. 

— Когда его задержали, это был ноябрь 2024-го, что тогда мы увидели? Мы увидели единственную фотографию, сделанную в аэропорту Минск-2, где он в наручниках и под руки его ведут с трапа самолета. И больше мы не видели. Мы не знали, в каком состоянии он находится, в каком он виде, избит или не избит — мы просто ничего не знали о человеке. 

И вот впервые мы его своими глазами увидели в этом фильме. Для нас это было важным свидетельством того, что он жив, выглядит нормально. По нему было видно, поскольку я человека очень хорошо знаю, что он это все говорил по принуждению, что он прошел через какие-то пытки. Мне было абсолютно очевидно, что его пытали недостатком сна, человек выглядел очень уставшим.

Я даже не хотела слушать, что он там говорит, потому что опять-таки мы понимаем, что человек в плену, он будет говорить то, что его попросят сказать. Но мы просто были очень рады его видеть.

Также недавно мы увидели, что был выпущен 31 гражданин Украины, но, насколько нам известно, это произошло не путем переговоров, а якобы это был шаг со стороны Лукашенко, так как он надеется, что его посадят за стол переговоров. И сделал такой “жест доброй воли” в сторону Украины.

Нам кажется, что диалог с американцами — это самое продуктивное на сегодняшний день. На Лукашенко мы повлиять явно не можем. Я не могу ничего ему предложить, чтобы он выпустил Василия.

Также Евгения говорит, что было бы хорошо, если бы в мирном договоре между Украиной и Россией был пункт “выпустить всех людей, которые в Беларуси сидят за Украину” — это и “рельсовые партизаны”, и бывшие бойцы ПКК и другие.

— У меня нет других аргументов. Я не могу адвокатировать выпустить одного Василия, потому что очень много политзаключенных в Беларуси. 1300 человек сидит, а кто-то уже и шесть лет, у кого-то приговоры такие же большие. Есть люди пожилого возраста, есть больные — у меня нет аргументов сказать, мол, давайте мы Василия поставим на первое место в этом списке. Он, слава Богу, здоров, отсидел не так много. Для меня вариант адвокатировать всю группу тех, что поддержал Украину, и, наверное, таким путем буду двигаться.

А через Украину?

- Украина отдает приоритет освобождению своих граждан, и это вполне понятно. Но мы верим, что они будут стараться освобождать всех, кто сражался на стороне их страны.

У всех организаций, в которые мы обращались в течение этого года, ответ был примерно такой: у нас очень много своих пленных, мы сначала обменяем своих, а после очередь дойдет до вас. Это позиция Украины, и я ее понимаю, потому что любое нормальное государство должно ставить в приоритет своих граждан.