Давить санкциями или идти на переговоры с режимом — "искусственный конфликт"?

Я говорила раньше, и об этом говорил руководитель Агентства евроатлантического сотрудничества Валерий Ковалевский: должна быть деэскалация как с нашей, так и с минской стороны. Это предложение значит — фаза острого конфликта прошла. Это также — шаг к деэскалации между официальным Минском и Западом, так как прежняя политика не сработала и сейчас даже вредит Беларуси и ее суверенитету. Это касается и изоляции.

Именно освобождение людей, прекращение репрессий, постепенное возобновление работы организаций гражданского общества внутри Беларуси — вот что улучшает положение людей. Такие организации есть и сейчас, хотя и работают неофициально. Есть и прогосударственные структуры, но это надо развивать — ведь, как показывает ситуация, самому государству трудно без них.

Социальных проблем много: то же домашнее насилие. Несколько лет без НПО, работавших в этой сфере, создали серьезные проблемы в обществе. Работа с людьми с инвалидностью, с детьми с редкими заболеваниями — многие из тех, кто этим занимались, уехали. И это сильно чувствуется. Сейчас вопрос состоит в том, как это постепенно восстанавливать.

— Правозащитники говорят, что освобожденных по так называемым помилованиям Лукашенко гораздо меньше, чем тех, кто снова приходит на их места. Получается, что репрессии не прекращаются, а политзаключенных меньше не становится?

— Если посмотреть на эти цифры глубже, нужно учитывать, что признание человека политзаключенным происходит не сразу. Это может занять месяцы, и даже информация об этом часто появляется через несколько месяцев или даже через год. Это значит, что среди тех, кого признают политзаключенными сейчас, есть люди, задержанные еще до июля 2024 года, а может даже и в 2023-м. Поэтому такое сравнение — некорректное и манипулятивное.

Если бы оно было правдой, количество политзаключенных продолжало бы расти. Но оно не растет. Мы видим, что уже около года оно не увеличивается, а, наоборот, падает. Поэтому я надеюсь, что в ближайшее время правозащитные организации также пересмотрят то, как они общаются в своих соцсетях и что пишут в публикациях. Это цифры [количество политзаключенных, которых выпускают и которые появляются. — Еврорадио], которые не стоит сравнивать. Их часто подхватывают другие и используют как инструмент манипуляции — мол, выпустили одного, посадили двух. Но эти данные просто нельзя сравнить.

Мы должны делать и то, и то. И если сейчас режим не идет на переговоры с нами, мы способствуем тому, чтобы эти дискуссии происходили с нашими партнерами. И они происходят — мы это хорошо знаем.

Можно выбирать, на чем сфокусироваться: одни — больше на переговорах, другие — на борьбе. Например, Полк Кастуся Калиновского защищает честь белорусов в Украине, борется с российской агрессией — и не думает о переговорах. Но совместно мы выполняем две важные функции — давления и диалога.

— По мнению провластного активиста Юрия Воскресенского, для того, чтобы Лукашенко выпустил политзаключенных, нужно снять санкции, как минимум, с банков, и открыть небо. Возможен ли компромисс, учитывая фигуру самого Лукашенко?

— Я думаю, что Лукашенко вынужден сейчас выпускать политзаключенных, так как он чувствует угрозы, как минимум, с трех сторон, — продолжает политик. — И здесь я не верю Воскресенскому — он не самостоятельная фигура, поэтому меня немного поражают какие-то попытки со стороны некоторых представителей демсил — свергнуть Воскресенского и занять его место.

Я думаю, те, кто хочет руководствоваться сегодня тем, что он говорит, — ошибаются.

Мотивация Лукашенко — улучшить свою ситуацию и при этом избежать худшего. И вот это худшее должно всегда перед ним быть, чтобы он что-то понимал.

Те, кто хочет отменить санкции, работают на Воскресенского.