Андрей Стрижак и непрошенные дикпики

Глава фонда BYSOL Андрей Стрижак высылал белорусским активисткам и правозащитницам дикпики (фотографии своего полового члена). Несколько фем-активисток подтвердили Еврорадио, что знают про ситуацию. Им известно про как минимум семь подобных кейсов. 

Две девушки (их имена мы изменили) рассказали Еврорадио про свой опыт получения непрошенных фото и то, что было потом. В редакции есть скриншоты сообщений. 

Еврорадио обратилось к Андрею Стрижаку за комментарием. Он сказал, что прокомментирует после прочтения статьи (UPD: комментарий появился вскоре после публикации, читайте здесь).

“Мужья приходят и уходят, а Стрижак остается”

Представительница гражданского сектора Алина познакомилась со Стрижаком в  2023 году. Она говорит, что сразу почувствовала от него “вайб”, который воспринимала как форму легкой коммуникации удобной в сотрудничестве.

“Уже потом он начал делать комплименты, мол, ты красивая. Я ему сказала, что я не свободна. А он: “Не волнуйся: мужья приходят и уходят, а Стрижак остается”. И это был намек, что он в роли вечного любовника чувствует себя хорошо”.

Девушка тогда обратила внимание на его семейный статус, что он женат и имеет маленького ребенка, и переводила его флирт в шутку.

Он периодически приглашал Алину на пиво. Девушка говорит, что никогда не встречалась с ним наедине.

“Максимум, куда наши отношения заходили, — это дружеская зона, где мы обменивались сообщениями в соцсетях”.

В какой-то из дней девушка проводила время со своим парнем, о чем знал Стрижак, и она получила от Андрея фотографию.

“Я его назвала бирпик [на фото, которое показала Еврорадио героиня, гениталии частично прикрыты банкой пива — ред.]. Меня перетрясло, когда я про это сейчас вспомнила. И он полез в мою личную жизнь. Я уже не говорю про то, что я тогда очень стрессанула, не дай бог это увидит мой парень. Я не знала, как себя в такой ситуации повести. Я не давала повода, чтобы такое мне присылать, но как я буду это оправдывать перед моим молодым человеком?”

Алина тогда ему ответила, что такие сообщения нельзя высылать женщинам без их согласия

При этом, говорит Алина, что одновременно с ней, фото от Стрижака якобы получили еще две активистки.

Алина сейчас уже понимает, что то, что сперва казалось “открытым профессиональным общением” — оказалось “заходом на подкат”.

“Это не единственная ситуация, когда мужчины из демсил пытались прочекать мой статус: свободна или занята. Но в других случаях это не заходило за мои личные границы и мой отказ воспринимали нормально. Я тут не могу иметь претензии, все мы кого-то ищем. Но в этой ситуации я считаю, что моя персональная зона была нарушена. Если бы я могла переписать мой ответ, я бы ответила жестче, дала бы понять, что это абсолютно неприемлемо для человека с таким статусом.

Мне было неприятно, это оставило осадок на долгое время. Это влияет на либидо, на сексуальную близость, на доверие к мужчинам. Мне нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя и проработать это с психологом. Я чувствовала себя так, будто я изменяю своему парню, будто я нечестная, хотя я только получила это фото, но ничего не выслала, уж точно не просила его мне высылать и не давала для этого никакого повода”.    

Алина обращает внимание на то, что не каждая девушка решится рассказать про такие случаи, рискуя попасть под давление или увольнение. По мнению девушки, он может пользоваться своим статусом в демсилах в отношениях с активистками.

“Он создает образ незаменимости. Но это же организация, в которой работают десятки людей, там есть свои лидеры, порядочные и достойные сотрудники. Если сравнить, соцсети других организаций развиты намного лучше, чем  приватные сети их лидеров. В BYSOL, наоборот, — главным источником информации является личный профиль Андрея Стрижака, а не организации. Это есть его защита, мол, если вы меня сдвинете, то не будет BYSOL, а это не так. Все доноры хотят, чтобы организации были устойчивыми, а он этому, получается, противоречит. Таким образом выходит, что человек пробует оправдать любые непристойные вещи, прикрываясь важной миссией BYSOL, — это как минимум нечестно по отношению к достойным сотрудникам данной организации, которые выполняют ежедневную важную техническую работу. Ведь главная функция BYSOL — это помощь людям, а не нанесение психологических травм ее лидером другим людям”.

“Я теперь не могу работать с организацией, которую считаю классной”

Активистка Анна рассказала Еврорадио, что первый контакт с Андреем Стрижаком был не так давно. Они познакомились во время одного из мероприятий.

“Мы договорились после ивента сходить куда-нибудь: поговорить, познакомиться, обсудить какие-то рабочие вопросы, потому что моя работа пересекается с его работой. То есть у меня был запрос в дружеской форме и довольно очевидный для меня”.

Но, видимо, этот запрос был считан им иначе. Они встретились в баре и впоследствии начали разговаривать не только на рабочие темы.

“Позже разговаривали просто про жизнь, про историю Беларуси, то есть, на многие темы. В этом не было ничего с сексуальным подтекстом с моей стороны. Я не пыталась его как-то привлечь или, условно говоря, подкатить. Но он начал как-то выводить меня на сексуальные темы, спрашивать меня про мои сексуальные отношения, про мои отношения с людьми, есть ли у меня партнеры и прочее. Чтобы его не обидеть, я начинала говорить про другое.

Вечером, когда я была уже дома, он просто выслал мне видео и фото с членом”.

После этого Анна не отвечала на его сообщения.

“Я просто не понимаю мотивации. У меня это вызывает отвращение. Я в целом не прошу дикпики, но если я его еще и не просила, это просто какое-то вторжение в моё личное пространство. Для меня это как принижение моего личного достоинства. Я чувствую себя подавленной и растерянной. Хочется просто выключить телефон, полежать и посмотреть сериалы”.

Через несколько месяцев Андрей Стрижак снова начал ей писать, предлагать встретиться, вспоминает Анна.

“Я написала ему, что мне такой формат коммуникации не окей, давай мы это обсудим. Я ему сказала, что мне это было некомфортно, неприятно. Но он продолжил мне присылать сообщения в тоне, такой был прекрасный вечер, я хочу погладить твои волосы — то есть такого плана сообщения, которые были просто гипернекомфортные, я на них не отвечала несколько месяцев, но он все равно продолжал писать”.

Анна добавляет, что во время той личной встречи Стрижак рассказывал ей про свои отношения с женой, про расставание с ней, про общих детей. По ощущениям собеседницы, он “пытался создать впечатление, что он свободный партнер”.

“Может я не была резкой, я не хотела обидеть человека. Я пыталась обозначить свою позицию как можно более понятно, и мне кажется, я довольно ясно это сделала. Думаю, что даже факт, что я не отвечала на сообщения несколько месяцев, должен был дать понять, что я не очень настроена на такого рода коммуникацию”, — говорит Анна.