Доброволец: “Я до сих пор не знаю, могу ли выстрелить в человека”

В мирной жизни Николай Бойко — реконструктор. Он интересуется периодом наполеоновских войн и рыцарской культурой XV века. А на войне он был миномётчиком батальона “Литвин” в полку Калиновского.

Сейчас он вернулся с войны — и в седло. Восстанавливает навыки верховой езды.

Когда мы приехали в шелтер для белорусских беженцев в Варшаве, Николай сказал: наверное, я не подойду для вашего проекта.

— Почему?

В проекте “Як ты?” мы просим белорусских добровольцев и волонтёров в Украине показать переписки с близкими — и рассказать нам о том, чего не рассказывали о войне им.

— У меня никого нет. Мать умерла от рака. Возможно, поэтому я и решился поехать на войну — никто от моего решения не зависел. Осталась только бабушка, но за ней присматривает двоюродный брат.

После смерти матери я был в преддепрессивном состоянии и отправил заявку в чат-бот полка Калиновского.

“В XV веке война была честнее”

Когда я прошу Николая рассказать о войне, он говорит, что всё как в песне Высоцкого “Книжные дети”. То есть настоящая война совсем не такая, какой её представляли те, кто вырос на героических историях из книг.

Сам Николай тоже вырос на героических историях — как реконструктор ходил в бугурты в костюме рыцаря XV века, скакал верхом как воин, поддержавший войска Наполеона.

Но настоящая война оказалась не такой, как в книгах или на реконструкторских поединках. В XV веке, говорит Николай, война была честнее: ты встречался с противником один на один. А в современной войне пехоту атакуют дроны.

— Я Ремарка начитался и думал, что будет окопная война. А ещё к тому моменту, как я выезжал, вышел фильм “На Западном фронте без перемен”. Я готовился к худшему. Наверное, у тех, кто в пехоте, и сейчас война такая же, как в этом фильме, но я был в миномётном расчёте и не видел противника в лицо.

Николай не уверен, что смог бы выстрелить в человека, пусть даже противника, если бы встретился с ним. И, зная это, пошёл служить миномётчиком.

— Честно говоря, я никогда не разглядывал результаты нашей работы. Я не люблю кровь, месиво. Знаю, что некоторые любят разглядывать убитых россиян. Я приехал на войну, потому что хотел поучаствовать в спасении украинцев, хотел помочь спасти от захвата мирных жителей, украинских военных.

Был где-то под Бахмутом случай, когда русский спецназ готовился к штурму здания. Но мы удачно их обстреляли и, видимо, предотвратили штурм.

Под Киевом играли в “Ведьмака”

На войне Николаю начали сниться кошмары. Он просыпался несколько раз за ночь — снилось, что падает с высоты, снилось, что тонет. Но увлечение из мирной жизни — реконструкция — помогало абстрагироваться после боевых выездов.

Реконструкторские фестивали во время войны в Украине приостановились, зато ролевики до сих пор проводят свои мероприятия. Пусть в основном и в подвалах, чтобы участники чувствовали себя более-менее в безопасности. А под Киевом даже отыгрывали сцены из “Ведьмака” — были там и сами ведьмаки, и чародейки.

Реконструкторы — это те, кто ставит себе задачу сделать костюм максимально приближенным к тому, который носили в эпоху, которую они пытаются воссоздать. А ролевики к костюмам подходят более свободно, объясняет нам Николай. Мол, главное, чтобы с полутора метров было похоже. Для ролевиков главное — войти в роль и “отыграть” персонажа.

“Это очень помогало переключаться во время ротации. Я знаю, что многие ребята, приезжая с фронта, не могут абстрагироваться, не могут отпустить войну. Видимо, мой опыт реконструктора-ролевика мне помог”, — рассказывает Николай.

Реконструкторский опыт даже помог спокойнее принять первые взрывы — вспомнились реконструкторские фестивали в Беларуси, когда участники восстанавливали события войны с Наполеоном.

Там пиротехники имитировали взрывы — правда, пушечные. Поэтому когда Николай услышал настоящие, у него были “реконструкторские флешбеки”.

Да и про саму войну он говорит как про первое участие в бугурте — это такой массовый рыцарский бой. Как и на первом бугурте, ничего не понятно.

А многие ли реконструкторы и ролевики, которые всю жизнь в костюмах борются с назначенным, ненастоящим, злом, воюют в Украине? Среди белорусов их почти нет, говорит Николай. Он думал, что встретит там коллег по бугуртам.

Но тут же оговаривается: мол, он может понять ребят, ведь от многих зависят семьи, которые нельзя оставить.

Но среди украинских ролевиков и реконструкторов воюют многие. И некоторые — погибли. В тематических группах выкладывают их снимки, на которых погибшие сфотографированы в костюмах, а рядом — в настоящей военной форме.

— Когда я объясняю ролевикам и реконструкторам, что такое война, я говорю: это как ролёвка, только долгая и плохо смодерированная. И некоторые люди не возвращаются из мертвяка.

Полное интервью с Николаем Бойко смотрите на YouTube-канале Еврорадио.